Можно ли считать меня буддистом?

Вот уже несколько лет, как я стал агностиком: не верю ни в одну религию, и атеистом-материалистом себя назвать не могу. Но из всех религиозных и философских учений, о которых я знаю что-то конкретное, мне ближе всего оказывается буддизм.

Когда я попробовал найти ответ на вопрос о том, кого и на каком основании следует считать буддистом, это оказалось не так-то просто. Было сложно понять, что конкретно должен сделать человек, чтобы стать буддистом, и отчего можно перестать быть им. В буддизме нет никакого аналога крещения или конфирмации, вообще не обязательно совершать какие бы то ни было обряды, не требуется вступление в какую-либо организацию или посвящение в некую тайну. Для большинства буддистов — нет. Только буддийский монах (бхикшу), чтобы стать таковым, должен получить посвящение от действующего монаха той или иной школы буддизма, а монахиня (бхикшуни) — от другой полностью посвящённой монахини. В некоторых школах требуется одобрение нескольких монашествующих со стажем на приём новичка в монашескую сангху. Самостоятельно сделаться бхикшу или бхикшуни никак нельзя. Но монахи — лишь малая часть буддистов.

Что же тогда отличает всех остальных буддистов от всех небуддистов?

Ответ нашёлся в книге Кхьенце Дзонгсара «Отчего Вы не буддист», посвящённой именно этому вопросу. Автор учился в четырёх разных школах тибетского буддизма, по нескольку лет в каждой, потому он достаточно компетентен, чтобы судить о буддизме в целом.

Всё оказалось проще. Буддистом является каждый, кто согласится с четырьмя утверждениями, которые в буддийской литературе именуются «четырьмя печатями»:

1. Всё составное непостоянно.
2. Все эмоции — страдание.
3. Все вещи не имеют независимого бытия.
4. Нирвана — вне представлений.

Кто считает все четыре утверждения верными — «автоматически» является буддистом, даже если он про Сиддхартху Гаутаму Будду и его учение ничего не слышал, и других буддистов никогда не видел. А кто не согласен хотя бы с одним из четырёх — тот не буддист, просто по факту такого несогласия. Всё прочее здесь не имеет значения.

И достаточно всего лишь согласиться с «четырьмя печатями», просто считать истинными эти утверждения. Что-либо делать и даже говорить в связи с ними — не обязательно. Принимать на веру ещё что-нибудь — получается, тоже не обязательно.

Цитирую того же Кхьенце Дзонгсара: «каждого, кто признал эти четыре печати, даже независимо от учений Будды, даже при условии, что человек этот никогда не слышал имени Будды Шакьямуни, можно считать находящимся на том же пути, что и Он».

Я, честно говоря, слегка обалдел. Это ж надо — такой расплывчатый критерий отнесения к числу сторонников буддизма… В других известных мне религиях и учениях критерии различения своих и чужих намного более строгие. А здесь…

Первая и третья «печать» — это же основы физики, химии, экологии, да и в целом естествознания нашего мира! Давно очевидные факты, отрицать которые будет просто глупо.

Всё составное действительно непостоянно. Начнём хотя бы с того, что все вещества испаряются при любой температуре выше абсолютного нуля. Да, и с ножа железо чуть-чуть испаряется, и золото с монеты, и всё остальное. Может, совсем чуть-чуть, несколько атомов в час, а то и меньше — но испарение есть. Может, изменения, вызванные им, станут заметными на глаз только через многие миллионы лет, и потому практического значения для нас не имеют — но они уже сейчас происходят, как и всегда.

А кроме испарения, мы знаем много других неизбежных изменений вещества со временем. Даже слитки золота и платины не являются вечно неизменными, при всей устойчивости этих металлов. Оказывается, даже от золотых слитков, хранящихся десятилетиями, постепенно откалывается мелкая золотая пыль, которую приходится собирать специальным пылесосом и потом вместе со слитками переплавлять, чтоб драгметалл не терялся.

Не вечны даже звёзды, как и всё в этой Вселенной. Только что-то быстро меняется и прекращает быть, а другое — на много порядков медленнее. Но нет ничего вечного и абсолютно неизменного.

Всё составное, всё, что состоит хотя бы из нескольких атомов — непостоянно. Да и сами атомы, даже ядра атомов — строго говоря, не являются совершенно стабильными. Практически стабильные изотопы — очень слабо радиоактивны, их расчётные периоды полураспада во много раз больше, чем известное время существования нашей Вселенной, а их крайне редкие распады сложно обнаружить даже самыми чувствительными приборами. Но абсолютная стабильность никак не достижима.

Тем более не могут быть вечно неизменными живые существа. И это не только про смерть. И при жизни идёт обмен веществ, постепенная замена атомов и молекул во всех живых клетках. В человеческом теле в среднем через каждые семь лет большая часть атомов будет заменена, а поверхностный слой кожи обновляется намного быстрее. И большой вопрос: моё тело сейчас и оно же несколько лет назад — это то же самое тело? Или очень похожее, но не то же?

Про не физические, а другие планы бытия, ныне мы можем только гипотезы строить. Но вполне вероятно, что и там нет ничего вечного и ничего абсолютно неизменного.

Так что эту истину об изменчивости всего — принимаю.

Третья из четырёх «печатей» — «все вещи не имеют независимого бытия» — тоже должна быть вполне очевидной не только для физика, но и для любого естественника. Всё так или иначе взаимодействует. Абсолютная изоляция, абсолютное экранирование, абсолютный вакуум и абсолютная чистота — недостижимы.

Как ни откачивай воздух из герметичного сосуда — все молекулы до одной оттуда «не выгонишь». Да и со стенок сосуда хоть отдельные атомы, да будут испаряться внутрь и вакуум нарушать. А водород способен потихоньку диффундировать даже сквозь стекло или металл. Даже в пространстве между молекулами и атомами, где реально нет вещества, существуют поля — электромагнитные и гравитационные. Заэкранироваться от внешних электромагнитных полей сложно, но можно (и то любой экран будет уменьшать напряжённость поля во много-много раз, на много порядков — но всё-таки не точно до нуля). От гравитационного поля, насколько я знаю, ещё никому не удалось изолироваться.

Да и сам физический вакуум — явно не только пустота, не полное отсутствие всего, а своеобразная среда. В частности, в нём есть виртуальные частицы, которые в ускорителях иногда сталкиваются с реальными, получают от них энергию и актуализируются, «материализуются из пустоты».

Таким образом, абсолютная изоляция и полное прекращение взаимодействий — практически недостижимы. Строго говоря, каждый атом взаимодействует со всей Вселенной — так или эдак, слабее или сильнее. Не все эти взаимодействия удаётся обнаружить, тем более не все они существенны или практически значимы. Но всё равно они существуют.

В биологии и экологии это тем более так. Никакое живое существо не сможет жить в вакууме, каждое живёт в своей окружающей среде и обязательно взаимодействует с этой средой. Изучением таких взаимодействий живых существ с окружающей средой и занимается наука экология (экология — это всё-таки наука, хотя всё чаще этим словом называют другое: окружающую среду или загрязнение окружающей среды).

Получается, что ничто в этом мире не имеет полностью независимого бытия, не существует само по себе, независимо, самодостаточно и безо всякого взаимодействия с окружающим миром. В других мирах вполне может быть так же.

Истина о взаимодействии всего — также вполне очевидна.

Насчёт второй печати «все эмоции — страдание» подозреваю, что оттенки смысла исказились при двойном или даже тройном переводе (с пали на тибетский, с тибетского на английский, затем с английского на русский). Как понимать: при всех эмоциях неизбежно присутствует страдание, большее или меньшее? Или это означает, что любые эмоции не содержат и не приносят людям ничего, кроме страданий? Кхьенце Дзонгсар далее пишет: «если вы не можете признать, что эмоции — это страдание, если вы верите, что на самом деле некоторые эмоции исключительно приятны, то вы не буддист». Похоже, первое: эмоции не могут быть исключительно приятными.

Тогда это тоже вполне очевидно. Не бывает радости без слёз, не бывает любви без печалей и разлук, успехов без неудач, опьянения без похмелья и так далее. Ничто в этом мире не может быть источником бесконечного наслаждения, не получится всё время только радоваться и веселиться.

Относиться к этому можно по-разному. Можно понимать, что положительные эмоции приносят намного больше радости, чем страдания, и что стоит перетерпеть немного боли. Можно считать, что и душевная, и физическая боль в небольшом количестве необходимы человеку, чтобы не утратить сострадания и сочувствия, не превратиться в безэмоционального биоробота. Можно думать, что эта боль — наказание, расплата за грехи в этой и прошлых жизнях, и если не терпеть её, а попробовать как-то избавиться — последует другое наказание, ещё более строгое.

Но факт остаётся фактом: любая радость когда-то заканчивается, и становится хоть немного, но грустно. Либо то, что было приятным, становится привычным и обыденным, или даже надоедает и делается противным. В лучшем (весьма редком) случае удовольствие сменяется обычным спокойствием, «отклонения маятника» в сторону мучения не происходит. Но в любой жизни в этом мире неизбежны проблемы и огорчения — те или другие, большие или меньшие. И не факт, что в других жизнях в других мирах иначе.

Буддизм, как я понял, не требует избавляться от каких-то эмоций или даже попытаться избавиться. Достаточно признать, что в любых эмоциях, даже положительных, есть хотя бы чуть-чуть страдания. Просто признать, как факт, и ничего более. Ну что ж, признаю́.

И, наконец, четвёртая, последняя, но, как говорится, не менее значимая, «печать»: «нирвана — вне представлений». Дзонгсар поясняет: «если вы верите, что просветление существует в измерениях времени, пространства и энергии, то вы не буддист».

Не возражаю. Буддийская нирвана (насколько я понимаю, насколько это вообще реально понять человеку) принципиально отличается от рая христиан, мусульман, некоторых индуистов и ряда других религий. Нирвана — это не какое-то чудесное место, в которое нужно попасть, куда возьмут за особые заслуги или по господней милости, или ещё как. И не новый золотой век, божье царство или коммунизм, который почему-то должен наступить в неизвестно каком будущем. Нирвана — это состояние, которого, по мнению большинства буддистов, возможно и нужно достичь, в котором не чувствуют боли, не страдают, не беспокоятся ни о каких проблемах, ничего уже не желают и не боятся. И тому, кто хоть раз испытал это состояние, ничего объяснять не нужно, он сам прекрасно знает, что это такое, и безошибочно отличит нирвану от других состояний. А тому, кто не испытал — объяснять бесполезно. Это состояние невозможно передать ни через слова, ни через рисунки, ни через музыку или запахи, ни через другой материальный носитель, ни ещё как-нибудь. Для того, кто с ней «лично не знаком», нирвана непредставима.

Согласен. Добавлю лишь, что многие чувства и многие состояния сознания точно так же невозможно передать. Есть существа, которые никогда никого не любили; им просто невозможно объяснить, что же такое любовь. А тем, кто любит, объяснять не нужно. И состояние «кайфа», алкогольного или наркотического опьянения, действие других психоактивных веществ, состояния сознания и ощущения больных некоторыми психическими заболеваниями — также очень трудно либо вовсе невозможно передать словами, объяснить тем, кто на собственном опыте их не познал. Из этого, однако, не следует, что нужно попробовать побывать в таких вот состояниях.

И «четыре печати» не требуют достичь нирваны, или приблизиться к этому, или хотя бы попробовать. Даже не требуется верить в возможность достижения нирваны (это уже одна из четырёх «благородных истин», которые относятся к «необязательной части» буддизма).

Итак, я признаю́, что нирвана является чем-то непредставимым и несказа́нным. Значит, я принимаю и четвёртую «печать» тоже. Я — буддист? Получается, да…

Другое дело, что нирваническое состояние мне представляется хоть и достижимым, но — недостойным человека. По-моему, искатели нирваны хотят в принципе того же, что и алкоголики, и наркоманы с токсикоманами. Такого счастья, которое не зависит от внешних обстоятельств, поскольку является исключительно внутренним состоянием. Некоторые наркотические вещества являются сильнодействующими обезболивающими, и человек ничего не чувствует даже при тяжёлых ранениях или отравлениях, оставаясь при этом в сознании. Однако физическая причина заболевания ими не устраняется, одними лишь обезболивающими излечить и спасти не получится.

Без помощи веществ «переключить мозг в такой режим работы» — наверно, тоже возможно, хоть и намного сложнее. Но вот нужно ли?.. Думаю, нет. В этом мире для меня подлинное счастье недостижимо, а фальшивое — неприемлемо.

Вот противны и душе моей, и разуму моему рассуждения вроде: «всё равно мы не можем изменить эту жизнь, от нас тут ничего не зависит — так изменим своё отношение к ней, и будем чувствовать себя лучше, что бы ни происходило вокруг». Во-первых, даже когда кто-то действительно ничего поделать не может — для него остаётся открытым путь монаха, путь отказа, путь неучастия во зле. Закопать свои таланты в землю, не иметь детей, быть бесплодным во всех смыслах, довольствоваться малым — вот что можно и нужно в такой ситуации, а не жить «обычной» мирской жизнью, пытаясь в ней найти какой-то особый смысл. А для того, кто способен не только отказываться, откроется один из пяти других проходимых праведных путей: воина, вестника, очистителя, хранителя жизни или человека доброго семени (о них подробнее в «Технике суеты»). Во-вторых, не бывает своего персонального счастья не только на чужом горе, но и «как-нибудь отдельно» от чужого горя. Если другому человеку рядом (или не очень рядом) плохо, если миру плохо — то и мне не может быть легко и хорошо, и не должно быть. Я могу спокойно и трезво (но не благостно и легкомысленно!) относиться к происходящему, если уж не в силах чем-то помочь. А быть счастливым — не могу и не хочу (впрочем, по «четырём печатям» и этого не требуется).

Меня можно считать буддистом, но что касается конкретных школ буддизма — не могу предпочесть ту или другую школу, тот или иной метод. Все они, насколько я знаю, про счастье, про это недостойное безусловное счастье, которое мне просто не нужно. В каждой миг каждой жизни мне нужно выбирать лучшее из практически возможного в сложившейся ситуации, а до конца этой жизни — выбирать лучшее из возможных несчастий при заслуженной невозможности счастья. А такому в буддийских школах не учат.

Во многих старых школах хотя бы высоко ценятся сочувствие, сострадание, сопереживание. А более новые, «осовремененные производные от буддизма» — зачастую просто «кайфоманство» без сострадания. Такие мне тем более не нужны.

Идеального, разумеется, не бывает. Но на любом из проходимых праведных путей и в каждый миг каждой жизни — есть что-то лучшее из реально возможного. Иногда это действие, иногда — бездействие. Это не всегда очевидный выбор, но он есть; и ежели я выбрал так, то не о чем и незачем беспокоиться или сожалеть. А если не так — значит, это ошибка, и будет за неё расплата соответствующая, раньше или позже, но неизбежно будет.

Впрочем, если «обязательная часть буддизма» — это только «четыре печати», то мои убеждения с буддизмом вполне совместимы. Из других основных положений буддизма — строго говоря, необязательных, но разделяемых большинством буддистов — могу принять довольно многие.

Например, четыре благородные истины:

1. В жизни неизбежно присутствует страдание и беспокойство.
2. Причиной страданий человека является его карма.
3. Состояние без страданий и беспокойства — нирвана — достижима.
4. Существует путь к достижению нирваны.

С первой благородной истиной — похоже, те же трудности перевода, что и со «второй печатью». То ли вообще всякая жизнь есть только страдание и ничего более, то ли в любой жизни есть страдание (большее или меньшее, но есть), то ли «страдание присутствует в нашей жизни». Да и страдание ли? Может, беспокойство или неудовлетворённость? Санскритское слово «дукха» сложно однозначно перевести на современный русский. Это и страдание, и мучение, и беспокойство, и неудовлетворённость, и недовольство, и нужда, и что-то среднее по смыслу между этими понятиями.

Мне тут вспоминается стихотворение неизвестной монахини Новодевичьего монастыря, записанное по памяти Мариной Цветаевой:

Если воспринимать эмоционально и поэтически — я не видел лучшей передачи смысла слова «дукха» на русском языке.

Если же мы подойдём к этому вопросу рационально, и будем разбирать его согласно здравому размышлению и физическому опыту — сможем ли мы сказать, что любая жизнь любого существа состоит из одних только страданий и беспокойств, а никакие желания никогда не исполняются? Очевидно, нет: бывают и радости, и наслаждения, бывает исполнение желаний и удовлетворение потребностей. Не навсегда и часто ненадолго, однако бывают. Но и мучения, и нужды тоже не могут длиться вечно.

То, что не только в человеческой жизни, но и в жизни каждого чувствующего существа в этом мире бывает страдание, беспокойство и неудовлетворённость — ну это очевидный факт, отрицать который просто глупо. Конечно, одним приходится страдать намного чаще, больше и сильнее, другим — намного слабее и реже, но совсем избежать страдания не удаётся никому. Понятно и то, что не бывает «всё и сразу», нет такой «волшебной палочки», которая бы исполняла любые желания моментально и полностью. А значит, неудовлетворённость также неизбежна. Нельзя всего предвидеть, предсказать и заранее предусмотреть — значит, и беспокоиться придётся. Помимо прочего, в жизни есть и это.

Если так здравомысленно понимать, то я вполне согласен и принимаю первую благородную истину. В любой жизни любого существа есть больше или меньше той или другой дукхи, но жизнь — не только дукха: в ней бывают и радости, и наслаждения, и отдохновение, и просто спокойная безразличная повседневность.

Вторая благородная истина — о причине страдания… Слово «карма» переводится и понимается ещё более многообразно, чем слово «дукха». Я, агностик-кармист, понимаю это слово и в узком смысле — как определённые «узлы» на кармическом теле (одно из семи основных тел), которые влияют и на здоровье физического тела, и на события в жизни, иногда и на близких людей. И в широком смысле: как принцип причинности, причинно-следственные связи. Всё, что случается, в том числе любая дукха, имеет причину, которая может быть известной или неизвестной, но она есть. Всё содеянное влечёт последствия, раньше или позже, так или иначе.

В таком понимании, утверждение о причине страданий принимается. Добавлю лишь, что карма не всегда означает справедливость, причинно-следственные связи могут быть гораздо более сложными и «более другими». В «справедливость мира» и «правду жизни», которые якобы существуют и действуют сами по себе, я не верю. Это ж не волшебницы такие, которые всегда придут на помощь безвинно пострадавшим и накажут виноватых. Справедливость — это человеческая нравственная категория. Есть человечные люди, которые стараются жить по правде и справедливости. Есть разные прочие двуногие говорящие существа, которым на всё это наплевать…

Про достижимость нирваны сказано выше. Достижимость как факт — принимаю, но считаю неприемлемым стремление к подобному «обалдению».

Ну а четвёртая благородная истина — как я понимаю, логическое следствие третьей, и принимается совокупно с ней. Если нечто действительно достижимо, следовательно, существует хотя бы один путь (способ, алгоритм, технология) для достижения этого. А если к этой цели нет ни одного проходимого пути, то она практически недостижима.

Восьмеричный путь, в котором буддисты усматривают реализацию четвёртой благородной истины, мне также представляется вполне благоразумным. Из восьми «правильностей» четыре — правильное воззрение, правильное намерение, правильное памятование и правильное сосредоточение — явно относятся к внутреннему миру, а другая половина — правильное усилие, правильная речь, правильное поведение и правильный образ жизни — к деяниям во внешнем мире. Всё это, разумеется, взаимосвязано, как спицы в колесе: стоит чему-нибудь ослабнуть или повредиться, как нарушается гармония и страдает всё остальное. Вопрос только в цели такого пути; именно она определяет, какие желания, мысли и деяния считать правильными и праведными, а какие — нет.

Пять священных заповедей буддизма тоже вполне совместимы с моей системой ценностей.

Не убивать и не повреждать ни одного живого существа без необходимости или неизбежности — да, я тоже так считаю. Ради развлечения, просто так — нельзя лишать жизни даже растения и насекомых. В ситуации, когда причинение вреда или даже чья-то смерть оказываются неизбежными при любых возможных деяниях — нужно суметь выбрать меньшее из зол.

Не брать того, что не дано — то есть не воровать, не брать чужие вещи без спроса, не объявлять чужое своим — вполне согласен. Чужого мне не надо.

Воздерживаться от дурного сексуального поведения (кама-митхьячара)… вот тут, насколько я знаю, среди буддистов разных школ нет единства в понимании того, что именно считать кама-митхьячарой. Только внебрачные гетеросексуальные интимные связи, или гомосексуальные тоже? А онанизм, анальный, оральный или другой необычный секс сюда относится? А многожёнство, многомужество, полиамория, другие нетрадиционные любовные союзы? Или кама-митхьячара, использование половых органов не по назначению — это любые действия сексуального характера, кроме соития супругов с целью зачатия ребёнка?..

Для меня категорически неприемлемы насилие, обман и предательство. Если уж дал кому-то обеты верности, не преступай их. А к необычным формам любви я отношусь вполне терпимо. Если взрослые ответственные люди сами так жить решили, без принуждения, обмана и легкомыслия, то это их личный выбор и не моё дело.

Не говорить неправду — да. Ложь редко бывает во спасение, гораздо чаще — начинает сама себе противоречить и довольно быстро раскрывается. Лучше промолчать или сказать не всю правду. Ещё можно «уходить в несознанку», при любых сомнениях говорить: не видел, не знаю, не помню, не уверен, не понимаю, не разбираюсь, может быть.

Воздерживаться от потребления одурманивающих средств — я их не употребляю и не собираюсь пробовать. Ради сомнительного удовольствия использовать средства, повреждающие волю и разум — считаю недопустимым, поскольку воля и разум для меня — одни из главных ценностей.

В вещах принципиальных у меня оказывается больше общего с буддизмом, чем с другими известными мне учениями. Однако «прибежище в Трёх Драгоценностях — Будде, Дхарме и Сангхе» — не принимаю, ибо это путь к фальшивому счастью, это не мой путь (впрочем, «четыре печати» и не требуют это принимать).

Для меня праведный путь — это деяния, а не прибежище или убежище.